Russian cemeteries

 В фильме "Цвет нации" Леонид Парфенов показывает редкий снимок Прокудина-Горского "Погост". Его негатива не сохранилось, осталась только напечатанная открытка. На ней изображена церковь, вокруг которой – сельское кладбище. Затем в фильме показывается тот же вид в наше время, то есть век спустя. Церковь уже частично развалилась, но изменилось и кладбище. Прямо в арке центрального входа теперь стоит чья-то ограда, за ней тянутся такие же металлические изгороди. Типичная черта любого российского кладбища.

По иному погосту и пройти сложно из-за нагромождения фигурных заборов, которые образуют замысловатые лабиринты среди тенистых деревьев. Но всегда ли так было? И вообще, почему мы огораживаем могилы, а на Западе этого не делают? У них кладбища – это лужайки, а у нас – густые леса. Почему так получилось?

В книге “Geography of Russia and Its Neighbors” говорится, что огороженная могила создает “впечатление личного пространства”, на которое человек в нашей стране мог претендовать только после смерти. Этому же созвучна идея Сергея Медведева. Он считает, что в России “настолько отчаянно отсутствует собственность, что люди хотят отгородить хотя бы вот эти два квадратных метра как свою собственность после смерти”

Наиболее развернутое объяснение дает автор блога о некросоциологии Сергей Мохов. “Массово ограды появляются в 1970-е”, - пишет он. А связано это “с изменившимися особенностями погребения, ростом числа могил и, соответственно, с сокращением свободного места для захоронения”. В подтверждение своих слов автор вспоминает картины передвижников и виды старых кладбищ, где далеко не все могилы были огорожены.

Однако даже на снимке Прокудина-Горского, похоже, ограды присутствуют. То есть в селе Смешино Лужского уезда Санкт-Петербургской губернии могилы огораживали и в начале ХХ века. Не повсеместно, как сейчас, но тем не менее.

100 лет назад. Плотность могил с правой стороны снимка намекает на присутствие оград

2013 год. Ограды не просто хорошо различимы, но и превалируют в кладбищенском пейзаже

А уж в самом Петербурге тогда было так: "Обязательным элементом надгробного памятника были ограды. Металлические ограды XVIII в. до нашего времени почти не сохранились. Очень редким образцом является датируемая 1785 г. кованая крытая решетка над надгробной плитой М.Ю. Черкасовой. Для решеток конца XVIII в., составленных из изогнутых по овалу и прямых прутьев, характерны вырезанные из жести накладки в виде розеток, гирлянд и венков. В 1800-х гг. появляются ограды из переплетающихся круглых и овальных прутьев, либо из кованых пик прямоугольного сечения. С конца 1800-х гг. все чаще изготавливаются чугунные литые ограды". ("Историческиекладбища Санкт-Петербурга")

Некрополь Новодевичьего монастыря в конце XIX века. Ограды встречаются очень часто

С. Мохов объясняет это тем, что “ограды — это удел городских больших кладбищ, продолжающих традицию европейского романтизма”. Но интересно то, что войдя в обиход как более доступный эквивалент склепа, ограда получила собственную мифологию: “Издавна повелось ставить намогильные камни и плиты, чтобы покойник не вышел из гроба, а вокруг могилы - высокую ограду, чтобы покойник не перепрыгнул через нее и не потревожил живых”. Здесь, вероятно, имеется в виду всё-таки ограда самого кладбища, которая гораздо чаще отмечала границу между пространством жизни и загробным миром. Но ведь и могильные плиты не сразу вошли в погребальный обиход. В Средние века в гробах-то не всегда хоронили. Поэтому все объясняется не суевериями, а вполне прагматически: чем больше средств было у покойного или его семьи, тем больше тратилось и на погребальные сооружения, и на сам обряд похорон(см. исследование Т. Пановой "Городской погребальный обряд средневековой Руси XI-XVI вв.")

Семейное захоронение Шехтелей на Ваганьковском кладбище. 1920-е годы

Могила П.А. Кропоткина на Новодевичьем кладбище. 1929 год

В XIX веке это правило подтверждается не только археологическими, но и письменными свидетельствами: “Магазин принимал заказ на любой могильный памятник, будь то роскошный склеп с отоплением и вентиляцией или скромная ограда и простой крест”, - вспоминал петербургский художник М. Григорьев о похоронном бюро начала XIX века. Но такая тенденция была характерна больше для городов, где социальное расслоение всегда было более значительным.

На селе же главным было другое правило: члены одной семьи должны быть похоронены рядом. Об этом, например, пишет этнограф А. Минин: “Результатом целенаправленного выбора места являлось формирование семейных участков на кладбище, где хоронили представителей трех-четырех родственных семей. Как правило, такие участки огораживаются отдельной оградой, и некоторые кладбища превращаются в непроходимое место”. Интересно, что такие родственные участки могли отмечаться не только оградой. “Так, в деревне Китерма Крутинского района Омской области, - продолжает А. Минин, -  под деревьями были обнаружены круглые необструганные бревна без коры. Информатор объяснил, что так отмечают уже занятые участки на кладбище”. Так что можно сделать вывод, что отсутствие заборов на старых сельских кладбищах не всегда могло означать, что могила не огорожена.

Видимо на стыке этих двух тенденций – стремления обзавестись подобием собственного склепа и желания “лечь” или “положить усопшего” рядом с родственниками – и произошло окончательное завоевание российских кладбищ оградами. “Трудно получить место на Ваганьковском кладбище, не легче, чем, приехав из провинции, прописаться на постоянно в Москве”, - писал Василий Гроссман в конце 1950-х годов. Вероятно, уже тогда ограды доминировали на кладбищах. Рискнем предположить, что связано это было со случившимся в советское время ростом городского населения, которое формировалось из бывших сельских жителей. А городские практики постепенно входили в их сознание, формируя новые традиции и обряды, которые потом распространились по всей стране.